Несмотря на позднее время, два часа ночи, петербуржцы не спешили по домам. Всех интересовало, как это произойдет, как тронутся в путь автомобили?
Ровно в 2 часа ночи 19 мая 1908 года у линии старта — автомобиль № 1 завода «Даррак» (Франция), за рулем которого гонщик Деможо. Сигнал стартера — и машина срывается с места в направлении Москвы. На линии старта — очередной гонщик, он отправляется (как и все последующие) через две минуты после первого и так — все остальные 27 автомобилей.
А в Москве рано утром 19 мая по Петербургскому шоссе катили автомобили, велосипедисты, извозчики, шли пешеходы — спешили за село Никольское, где на 13-й версте был устроен финиш автомобильной гонки. Там, с левой стороны дороги, на лужайке, расположился полевой ресторан «Эрмитаж» для московской знати и автомобилистов, а в отдельной палатке — гоночная комиссия или, говоря современным языком, судьи. Она А призы были немалые. Организаторы в каждой из четырех категорий (мы сегодня бы сказали — классов) установили денежные призы: 5000, 3000, 2000, 1000 франков. Шинная компания «Мишлен» назначила колоссальную награду (15 000 франков) тому гонщику, который одержал победу, выступая на ее покрышках. Были и другие трофеи: серебряные кубки, братины, портсигары, специальные призы императорской фамилии, гостиницы «Метрополь»... Короче, было за что бороться.
С правой стороны шоссе на большой лужайке — приехавшие на автомобилях москвичи. Собралось их очень много — все хорошо помнили прошлогодние гонки Москва — Петербург. Тут же — торговцы пивом, водами, французскими булками, калачами, колбасой и разными пролетарскими «деликатесами», вроде воблы, селедок, конфет. Здесь же вездесущие мороженщики со своей домашней продукцией.
Ресторан, гоночную комиссию, автомобили, зрителей отгораживали от проезжей части шоссе и обочины канаты. Погода в тот день была на славу: солнечная, ясная и теплая. На небе — ни облачка.
Время тянется томительно, взоры многих обращены в сторону Химок, другие следят за состязаниями по карте на щите. Но вот в 10 часов по телефону сообщили, что из контрольного пункта в Клину на Москву пошел первый автомобиль под №3, а почти через 10 минут и автомобиль № 1. «Тройка» — это знаменитый француз Виктор Эмери, фирменный гонщик «Бенца». Он идет на машине типа «Гран-при». А «единица» — ветеран Деможо.
Присутствующие обратили все внимание к сторону Химок, многие направили туда свои бинокли. Гоночная комиссия приготовилась к встрече первого участника. Вдали появляются столб пыли и маленькая «точка». Под рев двигателя она становится все больше и больше, приближаясь к заветной линии финиша. Уже виден на радиаторе № 3, это Эмери. Слышатся крики «ура»... Линию финиша пересек первый автомобиль. Выехав 19 мая ночью в 2 часа 04 минуты, он прибыл на финиш в 11 час. 47 мин. дня.
Гонщик сбросил «газ», по инерции катится к Никольскому, затем поворачивает налево и идет обратно к финишу. Эмери остановился на обочине справа против финиша. Заглушил мотор, вездесущие фотографы щелкают своими аппаратами. Автомобиль окружила толпа, вынесла победителя на руках, кто-то кричит «Браво». Тут подбежали члены комиссии и увели Эмери с собой.
Среди «автомобильной» публики и болельщиков слышались споры и гадания: кто-же следующий. И побил ли Эмери прошлогодний рекорд гонщика Альфонса Дюрэ, установленный им на «Лоррен-Дитрихе» в гонках Москва — Петербург?
А со стороны Химок опять пыль. Те, у кого бинокли, кричат: «Номер первый»! Финиширует Деможо. Он пересек линию финиша в 11 час. 54 мин. Примерно, через 30—40 мин. показался третий автомобиль, это был ФИАТ № 13, ll-й категории, гонщик Луи Вагнер. Четвертым прибыл тоже ФИАТ, но lll-й категории, № 23, за рулем — Александр Михайлович Фокин.
У него лучший результат среди русских гонщиков. Между прочим, в предыдущем, 1907 году он занял третье место в генеральной классификации гонок Москва — Петербург. Интересно,, что другой русский спортсмен, в прошлом известный велосипедный гонщик, И. Чудов пришел седьмым.
Из 27 стартовавших автомобилей прибыли в Москву 13, остальные не появлялись до закрытия финиша по разным причинам, главным образом из-за порчи покрышек и камер, а также поломки рессор.
Объяснялось это наплевательским отношением земских работников. Вместо настоящей добросовестной починки шоссе они дали указания засыпать ямы и ухабы щебнем и песком, а утрамбовать и укатать не успели или надеялись, что автомобили и повозки сами укатают. Проехавшие первые автомобили и повозки разметали такую починку. В связи с этим один из призеров гонки пришел на финиш с тремя поломанными рессорами. Многие гонщики вынуждены были останавливаться в пути ввиду засорявшихся бензопроводных трубочек.
Было и такое происшествие: прошлогодний победитель гонок Москва — Петербург Дюрэ на «Лоррен-Дитрих» в Вышнем Волочке наехал на упавшую лошадь и вынужден был прекратить гонку — машина оказалась непригодна для дальнейшего движения.
На финише говорили, что Эмери очень «повезло»: не доезжая до финиша 20 саженей, у него на заднем левом колесе произошел прокол камеры, и он пересек линию финиша на ободе. Тогда надежность покрышек еще была невысока. Надо сказать, что из десяти гонщиков, получивших зачет, большинство избрали шины «Мишлен». Исключениями были Деможо и Фокин, которые шли на «Денлопах», да Гиеронимус, выступавший на покрышках ныне забытой марки «Перс ли».
Следует сказать, что на всем пути гонки был порядок, нигде никаких инцидентов. Правда, в населенных пунктах местные власти предупредили жителей и принимали меры, чтобы никто не выезжал без крайней надобности на шоссе на повозках и велосипедах, а также не гулял по проезжей части и соблюдал порядок во время проезда автомобилей. Обо всем этом заранее распорядились губернские власти.
Призы вручались на следующий день.
Источник: Журнал «АМС», №1, 1994