В конце восьмидесятых годов японский бизнесмен Хаджиме Танака, известный своей эксцентричностью и любовью к автогонкам формулы 1, — он коллекционировал, ни много ни мало, машины марки «Тиррел» — решил построить собственный автодром. «Кого из известных специалистов вы пригласили для разработки проекта?» — поинтересовались у Танаки журналисты в ноябре 1990 года, когда трасса была готова. Ответ поверг присутствующих в недоумение: «Никого. Я набросал эскиз трассы сам. У меня в этом деле есть некоторый опыт — как-никак я спроектировал три поля для гольфа». И после продолжительной паузы, улыбаясь, добавил: «Думаю, что скоро увижу у себя в гостях всех пилотов формулы 1».
И вот поди ж ты, прошло немногим более трех лет, и мечта чудака-японца сбылась. В деревушке Аида, приютившейся среди поросших лесом гор в префектуре Окаяма на западе главного японского острова Хонсю, состоялся розыгрыш Большого приза Тихого океана, второго этапа чемпионата мира Ф1.
800 километров от Токио. 250 — от Осаки. Несколько десятков километров по узкой шоссейной ленточке среди векового леса и гор. Добираясь сюда, водители огромных грузовиков гоночных команд, привыкшие к автобанам и автострадам, высказывали, очевидно, немало резких замечаний в адрес эксцентричного японца и ФИА, столь любезно пошедшей ему навстречу. А гонщики между тем гадали, что их ждет на трассе, спроектированной знатоком площадок для гольфа.
Единственный из пилотов формулы 1, кто уже был знаком с «Танака Интернешнл», — он выступал здесь в национальном первенстве спорт-прототипов — 31-летний дебютант из команды «Симтек» Роланд Ратценбергер. Но и его слова не слишком успокаивали: «С виду — прекрасная маленькая трасса со всеми удобствами и в очень живописном месте. Но для водителя — настоящее Монте-Карло, только без стен и моря по краям».
Уже во время неофициальных тренировок все убедились в правоте австрийца. Трасса Оказалась сложной, «медленной», с несколькими коварными поворотами. Обгонять на ней, действительно, было почти так же трудно, как в Монако. Но несмотря на все трудности, Шумахер обставил Сенну почти на 1,3 секунды. Бразилец и его коллега по команде Деймон Хилл были подавлены. «Я не думаю, что здесь мы сможем сделать что-то большее», — говорил трехкратный чемпион мира. А немец продолжал психологическую артподготовку: «Я доволен результатом и машиной. Трасса очень сложная, так что, уверен, ключом к победе станет верная стратегия».
Спровоцированный Михаэлем, на следующий день Сенна превзошел самого себя. Он улучшил свое время на 2,3 секунды, промчавшись по трассе «дальневосточного Монако» со скоростью почти 190 км/ч. Но Шумахер отстал менее чем на четверть секунды. И вот здесь Айртон окончательно дрогнул. Он попытался прыгнуть выше головы — и вылетел с трассы в одном из поворотов. Только тут стало понятно, насколько сильно Шумахеру удалось вывести бразильца из равновесия. Сенна нервничал и, как сказали бы японцы, «потерял лицо»: «Честно говоря, не могу понять, что случилось. Я крайне разочарован. Это вышло так глупо, бестолково...»
А между тем все как раз было предельно просто. И если бы не огромный психологический груз обидного поражения в первой гонке и желание добиться победы во что бы то ни стало, Сенна, с его-то бесподобным чувством машины, спокойно разобрался бы в причинах. Дело в том, что необычная для этих мест жара, песок, нанесенный колесами вылетавших на обочину машин, и масло, проливавшееся из сломанных моторов, сделали трассу чрезвычайно скользкой и опасной. Достаточно сказать, что ни Шумахеру, ни кому бы-то ни было из лидеров не удалось улучшить время первой квалификационной серии. Лишь Кристиан Фиттипальди перебрался с 15-го на 9-е место. Но, похоже, немцу удалось посеять в Сенне такое беспокойство, что тот забыл об осторожности. И в это время Михаэль нанес еще один удар. Пока Айртон, нервно посматривая на часы, ждал, когда механики подготовят машину — тренировка неумолимо приближалась к концу — Шумахер в «прогулочном темпе» проехал несколько кругов и вышел из своего «Бенеттона», ослепительно улыбаясь: «Второе место на старте меня вполне устраивает. Лучше поберегу шины».
И это на трассе, где, по всеобщему мнению, стартовая позиция -играла едва ли не решающую роль! Что еще прячет в рукаве этот немец?! К несчастью для Сенны, Шумахер выложил свой козырь, едва лишь зажегся зеленый сигнал светофора. Оба лидера среагировали молниеносно, но уже через несколько десятков метров «Бенеттон» догнал «Вильямс». Сенна отчаянным маневром попытался перекрыть сопернику «кислород», прижав его к внутренней стенке, но автомобиль Шумахера, торжествующе ревя мотором, стремительно ушел вперед.
Думается, эта сцена стоила главному инженеру «Рено» Бернару Дюдо нескольких седых волос. Победу Шумахера на первом этапе объяснили в основном тем,, что запрет электронных систем сказался на шасси «Вильямса» гораздо серьезней, чем на машинах «Бенеттона».
Но вчистую проигранный старт в Аиде показал, что дело не столько в шасси, сколько в моторе. Очевидно, пока инженеры «Рено» наслаждались дифирамбами в адрес непревзойденного двигателя, специалисты «Косворта» сделали большой шаг вперед.
И дальше события для белоголубых развивались, словно в кошмарном сне. Сенна продолжал гонку лишь девять секунд. В первом же повороте его «Вильямс» получил незаметный «пинок под зад» от шедшего следом «Мак-Ларена» Мики Хаккинена. Машину занесло на левую обочину, где ее и добил "Феррари» Николы Ларини, тщетно пытавшегося избежать аварии.
Донельзя расстроенный бразилец еще не успел дойти до боксов, когда его товарищ по команде, сражавшийся в то время за третье место с Хаккиненом, вылетел с трассы. Хилл все же сумел продолжить борьбу, но о том, чтобы потягаться с лидером, речи уже не шло. С большим трудом выбравшись все-таки на вторую позицию, Деймон закончил гонку на пятидесятом круге со сломанной трансмиссией.
Но к тому времени судьба Тихоокеанского Гран-при давно решилась. «Я был уверен, что единственный мой соперник — Сенна, — признался потом Шумахер. — И когда увидел в зеркале вылетевший на обочину «Вильямс», опасался только одного — судьи остановят гонку и дадут повторный старт. Но все обошлось, и я понял, что сегодня мне будет легко. Обеспечив солидный отрыв, последнюю треть гонки я вообще отдыхал».
Слова Михаэля прозвучали жестокой насмешкой не только над нулевым в прямом и переносном смысле слова номером «Вильямса» — о том, кого он посадил за руль одной из лучших в мире машин, «железный Фрэнк» должен был подумать еще перед началом прошлого сезона, — но и над болельщиками «Феррари». Итальянские фаны так "радовались пьедесталу Алези в Сан-Паулу. А теперь вот Герхард Бергер стал даже вторым. Но едва ли не половину дистанции австриец удирал от «Бенеттона» лидера, догнавшего его на круг. А Шумахер в это время, оказывается, отдыхал...
Еще более подчеркнул преимущество «Бенеттона» второй пилот команды Йос Ферстаппен. 22-летний голландец, для которого это вообще была всего лишь 52-я автомобильная гонка в жизни (считая и «Опель-Лотос», и формулу 3), чувствовал себя в компании сильнейших весьма уверенно. Он был достаточно агрессивен, в меру осторожен, заботливо следил за тем, чтобы не создавать препятствий своему товарищу по команде. И серьезно ошибся лишь раз, когда на выходе из «питлейна» поспешил, решив, что успеет проскочить перед носом мчавшегося по прямой «Заубера», и вошел в первый поворот на слишком большой скорости.
Флавио Бриаторе в боксах «Бенеттона» огорченно крутил головой, наблюдая на мониторе аварию своего гонщика, но сам Йос был расстроен, конечно же, гораздо больше своего шефа: кто знает, когда ему еще придется сесть за руль «формулы 1», ведь пока Ферстаппен всего лишь запасной.
Тем не менее отличная езда молодых — и упоминавшегося уже голландца и двух бразильцев — Барричелло и Фиттипальди, показавших лучшие свои результаты, и второе место новичка Хайнца-Харальда Френтцена, чье приглашение в «Заубер» поначалу вызвало некоторое недоумение, позволяет надеяться, что менеджеры ведущих команд Ф1 пересмотрят наконец свою кадровую политику.
Прошлый сезон стал последним для таких ветеранов, как Дерек Уорвик, Риккардо Пат-резе, Филипп Алльо, Андреа де Чезарис, Тьерри Бутсен — гонщиков, в самом начале своей карьеры психологически сломленных гигантскими фигурами Проста, Пике, Сенны, Мэнселла. Однако владельцы «конюшен», возможно, руководствуясь поговоркой «старый конь борозды не портит», продолжали приглашать «верных середнячков», забывая о второй части той же поговорки. Ведь Деймон Хилл и тем более Мартин Брандл, Микеле Альбо-рето, Агури Сузуки, разменявшие уже четвертый десяток, явно не годятся на роли лидеров. При всем уважении к их безусловному мастерству — в Ф1 просто не может быть плохих водителей — они лишь работящие подмастерья и никогда не сумеют бросить вызов чемпионам, как это сделал Михаэль Шумахер.
А немец, который в 1992 году — вы помните? — вытеснил из «Бенеттона» самого Нельсона Пике, после победы в Аиде показал, что из улыбчивого мальчишки превратился в грозного соперника для самого Сенны. Михаэль, оказывается, прилежно запоминал уроки, которые давал ему бразилец в последние два года. Что и убедительно доказал в Японии. Едва спустившись с пьедестала, он обрушил на голову бразильца еще один психологический заряд сокрушительной силы: «Я и сейчас уверен, что «Вильямс» — самая сильная команда на сегодняшний день, — сказал он без тени улыбки. — У них отличное оборудование, прекрасный состав, у них, наконец, преимущество в мощности, которое обязательно скажется уже в Имоле».
Вот так-то. Оказывается, машины Фрэнка Вильямса получше «бенеттонов». Да вот за рулем их сидят...
После такого не приходится сомневаться, что Сенна окончательно взбеленится. А Шумахеру останется лишь пожинать плоды своей психической атаки.
Источник: Журнал «АМС», №6, 1994