— В беседах журналисты, как правило, стремятся вынести на читательский суд какой-нибудь внутренний конфликт своего визави. Ты не против?
— Нет ничего проще. Конфликтов в нашей раллийной жизни хоть отбавляй. Тут даже придумывать, так сказать для поддержания интереса, ничего не надо. Только, мне кажется, обсуждать повседневные передряги, пресловутое финансовое недомогание, кулуарные интриги сегодня — не тот случай. Да и порядком наскучило. По большому счету, самый главный конфликт кроется в наших нереализованных возможностях. Не подумайте только, что собираюсь, по старой привычке, сетовать на отсутствие у российских гонщиков достойной техники. На этот раз я о другой, глобальной проблеме, которую сам для себя называю «невостребованным письмом». С рождения в нас заложено много разных талантов, и, само собой разумеется, большинство из них так и остаются нераскрытыми, но очень часто, попадая на благодатную почву, посеянные зерна дают ростки — жизнь выявляет какие-то скрытые способности. Тогда всерьез начинаешь задумываться, а не начать ли все сначала...
— Я гляжу, тебе не дает покоя невостребованный талант философа. Поэтому, действительно, давай начнем сначала: Потехин-картингист, Потехин-художник, Потехин-механик, Потехин-дизайнер, а потом, если останется место на полосе, Потехин-философ.
— Откровенно говоря, 24 толкового картингиста из меня не вышло. Если чем и могу похвастать на той стезе, так только тем, что однажды выиграл «показушную» гонку на призы журнала «За рулем» у Николая Больших. И тем не менее секция в Доме пионеров, куда привел меня старший брат, задала генеральное направление в жизни — заниматься железками. А так, я как был у Сашки механиком в юности, так им и остался по сей день.
— Иными словами, таскал бы тебя брат, скажем, в литературный кружок или школу юного журналиста, Потехин-младший слыл бы сегодня известным писателем?
— Может быть, чем черт не шутит... Во всяком случае, если уж с годами во мне пробудится писательский талант, то книгу «Мои университеты» так или иначе придется начать с картинговых похождений. То было прекрасное время: двойки в дневнике, возня вокруг «тележки» и, конечно, любовь.
— Интересно, как удавалось сочетать картинг и дела амурные? Редкая девушка закрывает глаза на чернозем под ногтями у своего ухажера.
— Не знаю, по мне одно другому не мешало. Больше того, именно любовь-то и помогла заняться автоспортом серьезно. Я только вернулся из армии, где по велению командования, а скорее из-за естественного стремления каждого срочнослужащего устроиться на непыльную работу, во мне обнаружился талант художника. Руки и вправду были чистые, а одежда еще не успела пропахнуть бензином. В общем, я стал встречаться с девушкой, дочкой Александра Александровича Мухарского — испытателя двигателей на ЗИЛе, который время от времени консультировал братьев Больших. И получилось так, что сперва-то я приходил к девушке, а потом все больше к ее папе. Он и представил меня знаменитому экипажу... Помню первое свое задание — написать фамилии на крыльях боевого автомобиля — я выполнил блестяще.
— Ну братья, конечно, сразу разглядели в тебе талант.
— Отнюдь. В команду я попал не скоро. «Нам нужны механики, а не художники», — вынес приговор Коля. И отставному карикатуристу при всей его тяге к автоспорту пришлось заниматься испытанием дизелей.
— Если мне не изменяет память, именно тогда тебя наградили прозвищем «Фитя» (уменьшительно-ласкательное звучание фамилии знаменитого чемпиона мира в формуле 1 Эмерсона Фиттипальди)? Так, по-моему, язвил Александр Семенович Моисеевич, тогдашний руководитель группы дорожных испытаний, а ныне заведующий подобным отделом в журнале «За рулем».
— Да уж. На заводе меня сразу заметили. И каких только метафор и эпитетов не удостаивали. Звали «думающим механиком», кстати сейчас все больше зовут «задумчивым». Тот же Александр Семенович быстро раскусил, что «от картинга я унаследовал удивительное чувство металла». Короче, без ложной скромности скажу, что не взять меня в команду братья просто не могли. Спортивный автомобиль, в котором каждый грамм должен быть на счету, готовили «по-зиловски» — тяжело. В прямом и переносном смысле. А у меня всегда находились оригинальные решения, как правильно усилить тот или иной узел подвески, как облегчить кузов, как оборудовать техничку. Вспомнить приятно — она стала первой настоящей раллийной машиной сервиса, со всеми «примочками», что только можно было себе представить. В общем, я оказался механиком со своими принципами, для которого лишний раз подумать — не достижение, и это при огромном желании работать именно в спорте.
— Не мудрено, ведь было за что стараться. Один из лучших экипажей в Союзе. Выезды за границу... Ты понимаешь, к чему я клоню разговор?
— Знаешь, по молодости счастье виделось не в долларовых суточных, а в фирменном комбинезоне, инструменте «Снапон», завале интересной работы. Что поделаешь, ну помешанный был на всю голову. Я попал в ту среду, где письмо, написанное на роду, наконец востре-бовалось. Шутка ли, такие грандмастера, как Энно Пир-салу, Тойво Рюкха — лучшие механики сборной страны, увидели во мне не просто рукастого парня.
— А что, быть «просто рукастым парнем» мало?
— Ничтожно! И дело даже не в работе на время, которой всегда поражаются автолюбители, вынужденные обхаживать часами слесарей на станциях обслуживания, в конце концов механики занимаются не только шустрыми заменами износившихся деталей — это видимая часть айсберга. Их главная задача сделать так, чтобы все агрегаты автомобиля идеально работали вместе. А это уже называется не работой, но творчеством.
— И все же не откажи читателям в удовольствии подивиться рекордным временем замены коробки передач, редуктора заднего моста...
— Когда-то в «добрые» застойные времена для механиков проводили тренировочные сборы. Съезжались лучшие бригады сервиса, обслуживавшие Больших, Ыынпуу, Соотса, Тумалявичюса, Брундзу, Оху, тольяттинские команды... Делились на экипажи по три человека и соревновались в раллийном многоборье, где было и разворачивание сервиса, и нахождение по легенде места обслуживания, просто ралли и, конечно, замена различных агрегатов на время. Однажды я попал в экипаж с Алексеем Кашинцевым и Энно Пирсалу. Наша тройка перекрыла все нормативы: колеса меняли за две с половиной минуты, коробку — за девять, задний мост в сборе — за восемнадцать. Ну а потом как-то уже на серьезных гонках был такой уникальный случай, когда зиловская бригада перекинула на машине Больших редуктор заднего моста за одиннадцать минут.
— Застойные времена прошли, для механиков сборы не устраивают, а вот раллисты тем временем положили глаз на зарубежную технику. Братья Больших, как известно, давно выступают на БМВ-М3, обслуживать который надо было учиться за рубежом. Что принесли команде эти уроки?
— Вообще говоря, хороший механик должен уметь работать с любым автомобилем. Если уж быть ТОЧНЫМ, перед БМВ у братьев появилась серийная «Лянча» группы N. С ней приходилось очень тяжело. Пустяковая вроде работа — заменить ремень газораспределения — занимала чуть ли не полтора часа. Помнится, я озлобился настолько, что изобрел для этой операции специальный ключ с шестеренкой. Но если бы проблемы упирались только в «хитрый» инструмент. Переделывать что-либо, усиливать или облегчать нельзя — техтребования запрещают, а с другой стороны, по спортивным меркам надежности многим узлам не то что на ралли, на турпоездку не хватает. Во всяком случае я не помню у нас ни одного финиша. Короче, с автомобилями группы N решили расстаться раз и навсегда. Другое дело БМВ — простая, но настоящая спортивная машина, подготовки английской фирмы «Продрайв». По мотору нет проблем, по трансмиссии тоже. В конце концов, команда начала везти результат.
— Однако очень скоро появление иностранной техники тебя отчасти разочаровало. Не твои ли это слова — «БМВ требует работы рук, а не головы». В списке заданий для механиков все чаще стали появляться позиции типа «сделать в салоне ящик для перчаток». Конечно, ко всякому делу можно подойти творчески. Но стоило ли для этого ездить в Англию, постигать «про-драйвовскую науку»?
— Стоило! Но постигали мы, скорее, не науку, а культуру. Нет, «русскими валенками» мы вроде не выглядели, но, что уж греха таить, откровенно, я бы даже сказал по-детски, восторгались обычными в общем-то вещами. И в первую очередь чистотой. Ну не мог я, работая на ЗИЛе, представить, что инженер, не задумываясь, может себе позволить в костюме и белой рубашке заползти под машину. Не видывал раньше, чтобы коробки передач раскладывали на белых листах бумаги. Помнится, после экскурсии долго терялся в догадках, пытаясь понять назначение огромной лупы на одном из ремонтных участков. Оказалось, для выявления на деталях микротрещин.
— Неужели наши российские мастера ничем не поразили заморских грандов? Ну порадуй нас очередной сказкой про Левшу.
— Какие там сказки, если мы были вынуждены признать, что никогда не занимались такими элементарными вопросами, как, например, развесовка. По крайней мере, специальный стенд, определяющий, сколько веса автомобиля приходится на каждое колесо, оказался для нас полным откровением. Выходит, мы толком никогда не задумывались, как машина взаимодействует с дорогой.
— И в таких-то благодатных условиях не востребовалось ни одно «письмо» Константина Потехина?
— Трудно сказать, мне кажется, английская эпопея лишь окончательно убедила в необходимости всерьез заняться сначала инджини-рингом, а потом и дизайном. Ведь не с бухты-барахты у нас в спортивном боксе родилась полуторка. Между прочим, грузовичок, сконструированный на базе стандартных зиловских агрегатов, наделал немало шуму на заводской выставке. Я даже ездил с делегацией на автосалон в Германию. Набираться уму-разуму.
— Тут-то ты и задумался, а не...
— Неееее... Еще не успел.
— Поговорим теперь, как обещали, о философии. Так какова же она, «философия механика»?
— Самая простая. Он должен четко знать, чего хочет добиться. Все остальное, как говорится, от лукавого.
— Однажды мне довелось беседовать с бывшим старшим тренером сборной по ралли Анатолием Брумом. Я поинтересовался, как ему удается разглядеть одаренных гонщиков. «Если видишь, говорит, что не машина едет по дороге, а дорога под машиной — значит за рулем сидит серьезный парень». А как приметить хорошего механика?
— Боюсь, хорошего-то как раз не увидишь. Он все время за работой.
Источник: Журнал «АМС», №3, 1993