Через полчаса «камбалу» привезли на буксире. Ее бока отливали металлическим блеском, а в середине туловища из дыры, огороженной низеньким плексигласовым козырьком, торчала человеческая голова в гоночном яйцевидном шлеме и авиаторских очках. Она принадлежала Алексею Амбросенкову. Тот выпростал из глубины «камбалы» толстенные пальцы с паутиной черных морщинок и глухо бросил механикам: «Беднит». Вокруг заплясали люди в спецовках, зазвякали ключами, заклевали в какие-то потайные места ее туловища отвертками. В концов концов разъяли «камбалу» словно мыльницу, сняв ее верхнюю половину. И тогда из чрева этого механического существа вышагнул Амбросенков, рослый молодой мужчина лет тридцати. Механики словно муравьи облепили мотор, небольшой чугунный оковалок, быстро разобрали на части и, потыкав прогоревший поршень («Забеднило. Жиклер — что надо. Где-то воздух сосет через стык»), так же быстро все собрали.
Прогоревший поршень отнесли в «Победу», где человек в кепке тоже потыкал в оплавленное отверстие отверткой.
— Опять прогар, Алексан Ваныч, — смущенно, с почтением в голосе произнес механик. Кепка стрельнула взглядом на часы.
— Вам всего десять минут осталось.
Механики засуетились пуще прежнего, усадили Амбросенкова в низкое, в десяти сантиметрах от дороги сиденье, толкнули «камбалу». Она огрызнулась тем же истошным воплем и, чуть подрагивая на швах бетонки окатистым телом, понеслась.
А потом все повторилось.
С той лишь разницей, что на этот раз голова Амбросенкова буркнула: «Богатит». Снова выезд, и снова механики погружают руки в горячие внутренности машины. Наконец, не знаю уж после какой попытки, кепка в «Победе» удовлетворенно кивнула, Амбросенков, совершенно уже измотанный, снял яйцевидный шлем, размяк и сверкнул на солнце донышком стакана Жарко и утомительно.
Алексан Ваныч выглядел довольным и записал в блокнотик: «с мотором ЗП, 28 сентября 1952 г., 1 с/х, 215, 182». Таких дней в жизни Алексея Прокофьевича Амбросенкова было немало. Но вот записями в блокнотике Александра Ивановича Пельтцера, конструктора рекордно-гоночных автомобилей «Звезда», где значились бы рекордные скорости, был отмечен не каждый день. Сколько их, всесоюзных и международных рекордов скорости установил мастер спорта СССР Амбросенков? С мая 1952 года по август 1960 года на его счету их значится 22, причем в трех классах машин.
А начал Амбросенков с того, что в 28 лет поступил водителем-испытателем в Научный автомобильный институт (НАМИ). Его первый успех в спорте — второе место в автомобильном кроссе на первенство Москвы. Тогда, в декабре 1950 года он выступал на грузовике ГАЗ-51. Накануне прошел мокрый снег, и трасса, проложенная по холмам близ подмосковной станции Планерная, стала рекордно тяжелой. Два часа Алексей вел по ней свой «газон», проиграв 12 минут победителю.
На холмах Планерной Амбрпсенков показал среднюю скорость 20 километров в час. Зато на следующий год 29 июня на соревнованиях чемпионата столицы по автомобильным гонкам он одержал свою первую победу со средней скоростью 163,842 км/ч! Алексей выступал на машине «Победа-спорт» с обтекаемым алюминиевым кузовом и опытным мотором НАМИ мощностью 91 л. с.
Пельтцер как раз в это время искал гонщика для рекордных заездов на сконструированном им автомобиле «Звезда». Свой выбор он в конце концов остановил на Амбросенкове. День 28 мая 1952 года, когда на Минском шоссе под Москвой состоялись рекордные заезды, стал памятным для Алексея. В первой попытке на дистанции 1 километр со стартом с хода на «Звезде-М-НАМИ» с 250-кубовым мотором он достиг средней скорости 164,684 км/ч — новый всесоюзный рекорд. Вторая попытка в тот же день — новый успех. Километровку с хода Амбросенков покрыл со средней скоростью 175,524 км/ч. Этот результат был выше международного рекорда.
Год от года скорости росли. В июле пятьдесят четвертого на той же дистанции за рулем «четвертьлитровой» «Звезды-5» Амбросенков показал 200,557 км/ч. В классе 350 см3 его результат — 215,182 км/ч. И наконец, на «Звезде-5» с 500-кубовым мотором он в октябре 1954 года установил очередной рекорд, но на дистанции 5 километров с хода — 210,699 км/ч.
Потом были кольцевые гонки. В сорокалетием возрасте Амбросенков стал бронзовым призером первенства страны на машине НАМИ-074Ю конструкции А. Пельтцера. Как раз в это время мы с ним и познакомились.
Безусловно одаренный гонщик, он уже не смог полностью проявить себя на «кольце». Зато Алексей Прокофьевич оказался отличным механиком — немаловажное приобретение для команды автогонщиков НАМИ. К тому же выяснилось, что он просто очень хороший, компанейский человек, который готов помочь каждому. И не за возраст товарищи по команде называли его «отцом».
Как-то довелось нам отдыхать на турбазе общества «Труд» в Адлере. Кажется, в 1965 году Там подобралась хорошая компания, человек, наверное, 15—20. Среди них известные гонщики В. Щавелев, Г Жарков, Н. Шевченко и другие. Однажды перед ужином Леша объявил: «Все за мной, в сад, что через три дома от базы». Приходим — роскошный стол, какие-то восточные яства, фрукты, домашнее вино. Спрашиваем, что случилось. «Да, мальчики, очень однообразно нас кормят. Я с утра перебрал переднюю подвеску на «Москвиче» директора базы. Угощайтесь, а то к вам загар стал плохо приставать».
А несколько лет спустя у него стало шалить сердце. Алексей Прокофьевич уволился из НАМИ, уехал работать на Байконур, начальником автобазы, кажется.
24 января 1992 года А. П. Амбросенкову исполнилось 70 лет. И от имени всех любителей автомобильного спорта хочу заявить, что мы не забыли те его 22 рекорда. Будьте здоровы, Алексей Прокофьевич!
Л. Шугуров. Фото В. Довгялло и Ю. Клейнермана
Источник: Журнал «АМС», №1, 1992